— А! Свидетелей? — разразился Лещов. — Был тут сейчас Евлашка Нетов, тля, безграмотный идиот Я его оболванил, я его из четвероногого двуногим сделал. А он… отлынивает… зачуяли, что мертвечиной от меня несет… С дядей своим,
старой Лисой Патрикевной, стакнулся… Тот в душеприказчики нейдет… Я его наметил… Почестнее, потолковее других… Теперь кого же я возьму?.. Кого?
Неточные совпадения
— Так тебе и надо,
старому черту! Зачем службу настоящую бросил? Вот теперь и поглядывай, как
лиса в кувшин.
Надрываться над работой Коваль не любил: «А ну ее, у
лис не убигнет тая работа…» Будет,
старый Коваль поробил на пана.
Прошла осень, прошла зима, и наступила снова весна, а вместе с нею в описываемой мною губернии совершились важные события: губернатор был удален от должности, — впрочем, по прошению; сенаторская ревизия закончилась, и сенатор — если не в одном экипаже, то совершенно одновременно — уехал с m-me Клавской в Петербург, после чего прошел слух, что новым губернатором будет назначен Крапчик, которому будто бы обещал это сенатор, действительно бывший последнее время весьма благосклонен к Петру Григорьичу; но вышло совершенно противное (Егор Егорыч недаром, видно, говорил, что граф Эдлерс —
старая остзейская
лиса): губернатором, немедля же по возвращении сенатора в Петербург, был определен не Петр Григорьич, а дальний родственник графа Эдлерса, барон Висбах, действительный статский советник и тоже камергер.
— Сейчас я был у сенатора и убедился, что он
старая остзейская
лиса и больше ничего! — сказал он.
И бегут, заслышав о набеге,
Половцы сквозь степи и яруги,
И скрипят их
старые телеги,
Голосят, как лебеди в испуге.
Игорь к Дону движется с полками,
А беда несется вслед за ним:
Птицы, поднимаясь над дубами,
Реют с криком жалобным своим.
По оврагам волки завывают,
Крик орлов доносится из мглы —
Знать, на кости русские скликают
Зверя кровожадные орлы;
Уж
лиса на щит червленый брешет,
Стон и скрежет в сумраке ночном…
О Русская земля!
Ты уже за холмом.
— Ананий приехал… Зовет тебя… Ты вечерком сходи к нему, да, смотри, язык-то свой попридержи… Ананий будет его раскачивать, чтоб ты о делах позвонил… Хитрый,
старый черт… Преподобная
лиса… возведет очи в небеса, а лапу тебе за пазуху запустит да кошель-то и вытащит… Поостерегись!..
Это уж выходило совсем забавно. Хихикнули молодые зайчата, прикрыв мордочки передними лапками, засмеялись добрые старушки зайчихи, улыбнулись даже
старые зайцы, побывавшие в лапах у
лисы и отведавшие волчьих зубов. Очень уж смешной заяц!.. Ах какой смешной! И всем вдруг сделалось весело. Начали кувыркаться, прыгать, скакать, перегонять друг друга, точно все с ума сошли.
Живых
лис и волков достают для того, чтоб притравливать на них молодых собак, которые иногда не берут этих зверей: волка — потому, что он силен и жестоко кусается, а
лису — потому, что она отыгрывается от молодых собак, которые по неопытности принимают ее за такую же, как они, собаку и начинают с нею играть;
лиса же, при первой удобной местности, от них скрывается и уходит; разумеется, эта хитрость не обманет
старых, вловившихся собак.
Некоторые охотники утверждают, что
лиса предварительно истребляет семейство сурков и потом занимает их нору; может быть, это и случается, за неименьем нор пустых,
старых, брошенных сурками; но я всегда находил лисят в
старых сурочьих норах, очевидно расчищенных несколько, а не вполне уже самою
лисою, которой не нужно много места для временного помещения.
В старину, как рассказывали мне тоже
старые охотники, к волчьим капканам привязывали веревку с чурбаном или рычагом для того, чтобы попавшийся волк, задевая ими за кочки, кусты и деревья, скорее утомлялся и не мог уходить далеко; но потом этот способ был совершенно оставлен, ибо, кроме хлопот зарывать в снег веревку и чурбан, они оказывались бесполезными: волк перегрызал веревку — и охотники начали ставить капканы на волков и
лис, ничего к ним не привязывая.
Вот как производилось это добыванье в
старые годы и, вероятно, так же производится теперь: в июне месяце, когда лисята раннего помета вырастут с обыкновенную кошку, отправляются охотники для отыскания лисьих нор, разумеется по местам более или менее им известным, удобным для укрывания
лисы с лисятами.
И встречается им лисица. Мужик говорит: «Скажи,
лиса, что, помнится
старая хлеб-соль или забывается?»